Дрим наверное думает, что мне заняться больше нечем. Хотя на самом деле, что бы я делала дома? Ну посмотрела бы очередной артхаус, съела бы чашку мороженного или позвала бы подруг. И с чего он решил, что мне интересно даже знакомиться с его протеже? Явно это какой-то лысенький дрочер, раз я с ним ранее не пересекалась на тусовках. Ай, бля, к чёрту. Иначе у меня щёки покраснеют, а это сегодня не к месту.
Она смотрщилась и попыталась насильно перевести свои мысли в приятное русло.
Она посмотрела на водителя лимузина- задвижка была задёрнута, поэтому она могла спокойно принять дозу.
Мюрель вытянула шею, чтобы убдиться в безопасности на всё 100%, а затем достала из клатча баночку с таблетками.
Надо срочно принять дозу, иначе я буду весь вечер киснуть.
Она насыпала в руку сначала одну, а потом ещё 2. Эту маленькую горсточку она отправила в рот и откинулась на сидении.Её руки поначалу даже слегка дрожали, а лицо онемело.
Я новерняка уже не зню, что творю. Чёрт бы всех подрал, что ожет быть лучше этого?!Что?!
- ТомАс!- крикнула она водителю после того, как дрожь слегка отпустила её
- Да мисс Лефебре?[/u]
- Скоро?
- Сейчас тут небольшое затруднение, но я думаю, минут через 20 будем.
- Спасибо- крикнула она в ответ.
Восхитительно. Как раз самая жёсткая фаза пройдёт и я буду вполне нормально выглядеть.
- ТомАс, нам не к спеху, можешь не торопиться.Напротив, чуть оттяи время- и тут она уже едва огла шевелиться. Всё тело было как будто под ласковой негой, было приятное тепло и ощущение полёта где-то далеко- далеко от всюда, там, где тёплый океан.
Глаза девушки закрылись, и она даже если бы и попыталась их открыть, веки бы от тяжести не сдвинулись.
Через несколько минут она словно очнулась. Это был как полёт на острова, где ты отдыхаешь душой, а обратно возвращаешся новым человеком, полным сил на новые подвиги. Но такого эффекта Мюрель добилась наркотиком всего за 10 или 15 минут.
Так! Вот теперь можно веселиться. Гранд Опера Сити, встречай ветеранов!
-ТомАс, скоро?
- Уже всё
Машина остановилась. Мюрель напоследок поправила свои локоны, которые сегодня были уложены в роскошные волны. Она провела руками по атласному платью синего цвета, которое доходило до пола.
Дверь открылась- ей подали руку. Она натренированно развернула сведённые вместе ноги на сторону отрытой двери и встала. Некогда, это жест удавался Катрин Денёв лучше всех. На лице девушки уже была улыбка, ведь фотографы вдоль ограждений и были источником тех фотографий, на которые ей потом приходилось либо вздыхая от востога смотреть, либо плеваться и ждать, когда тиражи этих изданий сойдут на нет и все забудут фотографии, где Мюрель моргнула или не вовремя открыла рот или ещё что похуже.
Здравствуй, милая- Мэддокс чмокнул невесту в губы
Уже пил. Ясно. Я вовремя и она распустит скоро руки. Надеюсь, он помнит что я типо "девственница"
-Здравствуй, пупсик!- безукоризненно сыграла любовь и нежность Мюрель.
Она взялда его за руку и они двинулись в сторону входа. С каждым шагом доносящаяся музыка становилась всё громче и громче, ритм всё ярче и ярче.
Двери открылись
Вот он, помпезный холл Гранд Опера Сити, обитель культуры и приют безкультурья одновременно. Здесь люди делятся не только впечатлениями, но и сплетнями,здесь плетут интриги, здесь убивают на сцене, а иногда и за её пределами. В этом фойэ уже не раз приходилось сталкиваться с таким ощущением, точно это венский маскарад- все улыбаются тебе, а вдуше желают тебе самой мерзкой издыхли. Тяжело, но Мюрель не держалась в стороне от этого.
Впреди она увидела пару- рыжая и вполне так симпотичная девушка в длинном вечернем платье затейлевого кроя и полупрозрачной материи.
Кавалли, я не могу ошибаться.
А рядом с ней стоял молодой человек в элегантном чёрном костюме, с запонками, галстуком, весь при параде. Первое, что заставило обратить на себя внимание- волосы. Это были красные волосы чуть ниже плеч, если учёсть профилированные концы. Иными словами, это были не просто выкрашенные и отрощенные волосы, а оригинальная стрижка, где каждая прядка лежала на строго положенном месте. Он на всё 200% превзошёл какие- либо ожидания девушки
Судя по тому, что онисмотрят друг на друга, этот пfрниша и есть его протеже.
И действительно
Морган, а эта очаровательная леди, Мюрель Лефебре, моя невеста.
Гай галантно поцеловал руку Мюрель, которая в такие моменты точно сама по себе выдвалась для поцелуя вперёд
Он не то, что я представляла. Он даже как-то..мил? Мюрель, ты будешь жить со стариком, который хоть и дарит подарки, но такой подарочек ты под дверью ни в жизни не найдёшь.
- Мне тоже очень приятно...Гай- смущаясь ответила она любезностью на любезность
И эти шоколадные глаза. Чёрт, я буду спать со стариком- Мэддоксом, а этот парнишка будет мне теперь вечно попадаться на глаза. Нормальная жизнь, прощай! Мне придётся торчать всю свою жизнь!
Несмотря на такие горестне мысли, лицо Мюрель сияло, и бть может, не без наркотиков, что твории чудеса в его крови.
- А вы..его девушка?- поинтересовалась Мюрель, улыбнувшись с таким добром, что от истинного не отличишь
- О нет. Я сопровождаю его. Мисси.- эскорт- леди подала руку и они с Мюрель пожали их друг другу
- Очень приятно- Мюрель всё так же улыбалась
Раз он сегодня в сопровождении эскорт- леди, значит хамута ввиде ревнивой девицы у него нет. Чёрт, обидно- то как!В противном случае сейчас бы не пришлось успокоиться...
Давайте присядем за тот столик, в релакс зону- предложил Мэддокс и все двинулись в специально отведённое пространство, недалеко от оркестра, где стояли роскошные кушетки.
Надо будет с ним пообщаться.
Компания присела на кушетки, и заказала шампанское, которое в скором времени принесли.
Играла приятная музыка, которая заставляла расслабиться. саксофон, труба, скрипки, пианино, виоланчель...Это создавало атмосферу старинных оперных театров и прочих подобных заведений.
- Гай, давно вы работете с Дримом? Я не так часто слышала о вас от Дрима. Расскажите о себе, я весьма заинтересована вами. К тому же, с Дримом простой смертный шанса поработать не имеет- Мюрель подобно бурмашине проедала Гая взглядом, отпивая шампанское. Её рука делала все движения мягко, что слегка диссонировало с темпом речи, в котором слышалось характерное как правило для итальянцев или испанцев "Р"

Знали бы они оба, что их мысли столь похожи. Вот только пока Гай пребывал в чистой меланхолии, Мюрель продумывала, как бы провернуть дело в ее пользу. Рыбак рыбака… Эта встреча не случайно. Вот только рыбой тут не пахнет, скорее их дьяволята на левых плечах заметили друг друга и приветливо помахали маленькими ручками, обещая познакомиться поближе.
Интересно, каков он в постели? Рыжий.. пусть и крашеный. Рыжие всегда бестии.
Кажется, она сейчас представила его без одежды.
Диалог о Дриме был не слишком интересным. Скорее, она ловила интонацию Гая, а не смысл его слов. Приятный голос… текучий и мягкий.
Кажется, она представила, как он стонет. Постойте, он правда стонал?.. Нет, это уже навязчивая мысль.
…Скучно. Красавчик Гай удалился в туалет. Звонят ему, видите-ли… Оставаться в компании Дрима – снова – было до невозможности уныло, он итак в  последнее время был рядом слишком часто.. а вскоре собирался быть постоянно. В постели. За завтраком, обедом и ужином. В  ванной и спальне.
А этот рыжий… Да, она будет видеть его чаще, но… хотелось бы все-таки любоваться этой мордашкой с более близкого расстоянии. Но вряд ли Мэддокс пустит Гая в их спальню и уступит место.
Черт, я его хочу.
Мюрель привыкла получать то, что хотела, сию минуту.
- Дорогой, мне нужно в уборную. Женские дела, ты должен понимать. – Она чмокнула будущего мужа в щечку и удалилась в туалет, грациозно качнув бедрами. 
Давай, вспомним школьные годы. Снять мальчика – легко. Секс на один раз – легко. Сейчас или никогда. 
Женский туалет она благополучно миновала. Дверь в мужской отворилась, впуская ее внутрь и тихо захлопнулась. Гай стоял спиной к ней, умываясь. Ха, звонить он пошел. Лжец. Думаю, мы поладим.
Секунды тянулись – она смотрела в лицо Гая, отражающегося в зеркале, его шоколадные глаза ошарашено смотрели на нее.
В следующее мгновение Мюрель развернула его к себе лицом, ухватившись за галстук цепкими пальчиками. Слов не требовалось. Точнее, если бы он хоть что-нибудь сказал сейчас -  она бы с размаху ударила его по лицу, заставив замолчать. И таки получить свое.
Быстрый взгляд глаза в глаза и ее мягкие, но требовательные губы впились в его, буквально насилуя их, жадно и беспощадно. Она толкнула его внутрь кабинки, ударив спиной о стенку. Поцелуй не прерывался, даже когда стало не хватать воздуха ей самой, а уж тем более она не волновалась о его потребности в кислороде, и тогда, когда ее идеальные маникюренные пальцы ловко защелкнули замок на двери кабинки – страсть страстью, а об осторожности тоже нельзя забывать.
Ее холеные, обычно нежные руки были грубыми и резкими, когда она расстегивала, почти разрывая пуговицы его пиджака, рубашки, когда пальцы стиснули его пах, сжав его плоть под тканью.  Времени было так мало, чтобы получить его всего…

Пиджак Гая тряпкой упал на пол – ах, хвала уборщикам этого туалета, в Опере они выполняли свою работу безукоризненно, полы и стены блестели чистотой, и дорогой пиджак не мог испачкаться. Как же это отличалось от обычных клубных уборных…
Вслед за пиджаком она сорвала рубашку с плеч, желая увидеть его тело… и не была разочарована – вид его крепких рук, его пресса с изящно выточенными кубиками возбуждали лишь больше, внизу ее живота все перекувырнулось, запульсировав горячим желанием. Быстрее, быстрее….
Как будто бы она хотела уйти... Нет, о таком даже подумать невозможно – сейчас, в такой момент.
Как будто она сдерживала свое желание уже много дней, неделей, лет, и вот, наконец сегодня – она его получила, и сейчас насладится им в полной мере. А на самом деле.. на самом деле она познакомились лишь сегодня.
Имеет ли это значение? Для нее – нет.
Стон сорвался с ее припухлых после поцелуя губ, когда его жаркое дыхание коснулось шеи, ушка, когда его губы покрывали каждый сантиметр светлой кожи.
Жалобно пискнула молния, расстегнутая с не меньшей яростью, и, сминаемое властными руками Гая, платье опустилось на бедра, оголяя ее упругую грудь. И снова его руки – теплые, сильные, принялись ласкать ее, так нежно и умело… Ее тело отзывалось на прикосновения, как идеально настроенный  музыкальный инструмент. Ее руки легли на его плечи, пальчики царапали ногтями по коже, не сильно, играя и распаляя его лишь больше. Одна из них заскользила по его торсу, очерчивая каждую мышцу, по животу, касаясь мягких волосков той самой восхитительной блядской дорожки… и быстро, расстегнув ширинку, юркнула под ткань штанов, под белье, обхватив его горячий член и лаская его пальцами, одновременно с этим, выгибаясь ему навстречу и вжимаясь животиком и грудью в него – близко-близко, наслаждаясь этим контактом, о котором всего несколько минут назад – могла только мечтать в своих самых развратных фантазиях.
Обрезан... еврей? Однако, неожиданно.
Гай…
Она оторвалась от его губ, запрокинув голову назад, подставляя шею под его губы, и издавая еще один шелестящий стон, скорее – выдох…Дыхание стало частым и сбитым, она дрожала, она хотела его всего – в другой обстановке она не отдала бы инициативу, а просто положила на лопатки и трахнула бы его сама. Но сейчас…
- Что же ты медлишь! – она завела руки за голову, подняв волосы, которые сразу же шелковыми струйками ниспали на ее оголенные плечи, пальцы цеплялись за кафель – такая поза выставляла ее тело в очень выгодном свете…

…Платье, трусики слетели с нее в мгновение ока. Еще мгновение и Гай ворвался в ее тело, одним движением, властно и не давая передышки. Она была обнажена, и сейчас не знала, чего же она хотела больше – увидеть его мужественный торс, от вида которого инстинкты шевелили внизу ее живота сладостное томление, или чтобы он увидел ее обнаженной – от этой мысли она возбуждалась не меньше.
Первые движения задавали темп, выгоняя из головы все мысли – ей было все равно, что они в туалете Оперы, что в зале их ждут, и что, наверное, они вернутся в совершенно подозрительном виде – ведь сейчас они были вместе, ничто иное не должно было волновать ее или его.
Ее пальцы скользили по шершавой стене туалета, вдруг переползая в свои собственные  волосы, а оттуда - на его плечи, спину, оставляя красные следы от ногтей, иногда впиваясь в кожу до крови и получая от этого еще большее удовольствие, от его еле заметных вздрагиваний и вздохов, от становившихся на мгновение неожиданно резкими движений…
-Гай… - тихий стон слетел с ее губ. А затем еще один, и еще.. громче, ярче, откровенней. Ногти сильнее впились в плечи рыжего, словно в отместку за то, что он сумел вырвать из нее такие стоны.
Она полностью отдалась этому мужчине, больше не держась даже за стенку,  выгибаясь в его руках и отзываясь на каждое движение – касание пальцев ее талии, и голова откидывалась в сладостной истоме; властные ласки ее грудей, и ротик приоткрывался, плавно и изящно; новый толчок, и со сладких губ слетал очередной  стон.
Темп был сразу сильным, мощным, и, к тому же, увеличивался, словно с каждым новым толчком Гаю казалось, что мало, мало, мало… Мало ее, нужно больше, пока этот невероятный момент не развеялся.
Сейчас это их мир, сейчас только их, где тела сливались в похоти и страсти, совершенно животном и первобытном желании, где запах секса, возбуждающий и влажный окутал атмосферу, а стоны были естественным аккомпанементом их общей, единой мелодии.
- Грязная, похотливая тварь. – шепнула она ему на ухо, впившись зубками в нежную дужку, в ответ на очередное грубое проникновение в свое тело.
Стоны становились криками, перемешиваясь шипением – казалось бы, вся Опера должна слышать. И завидовать.

Горячо… Жарко. Внутри, где властвовал обжигающе быстрый и мощный член Гая. Снаружи, где ее влажной от испарины кожи касались его руки. Дыхание сбилось уже давно, дыхание прерывалось стонами, хрипами, повышенными, вырывающимися из вздымающейся груди.
…Больше царапин, больше синяков – оставить темные пятна на его плечах , краснеющие ссадины на его груди, задеть ногтями соски, царапнуть до крови, чтобы вырвать у него взаимный стон.
Сучка? Ах ты подонок..
Мюрель вскрикнула от шлепка, зашипев и крепко ругнувшись. Ее бедра стукались о его пах с большей силой, с этим характерным звуком – пошлым, развратным, заводящим еще больше.
Гай доводил ее до точки, внизу уже собирался жар, а тело дрожало в предвкушении – эти моменты хотелось продлить дольше, но в тоже время уже хотелось еще большего. Хотелось думать, что они будут здесь всегда, вместе. Что нету Мэддокса, что ничто их не ограничивает.  И они смогут трахаться каждый день. По нескольку раз в день. В кровати. В машине. В ванной. На столе, за столом, под столом, на полу… Во всех позах. Снова и снова, пожирать друг друга, отдаваться друг другу.
А ведь все могло бы именно так и повернуться… немного усилий и смекалки..
Вдох-выдох, вдох-стон, крик… Один механизм, один сюжет, они так похожи и так понимают друг друга – их тела будто были созданы друг для друга, иначе как бы они настолько гармонировали во всем?..
Мюрель была на исходе. Между ними проходил гигантский поток энергии, истощавший и в то же время дающий сил, но он подходил к своему апогею, подводя к нему и их обоих.
Новый всплеск эмоций - забившись под ним, как пойманная птица и выдержав еще пару самых ярких   толчков, она наконец утонула в ярком оргазме, почти ослепнув и потеряв ощущение времени, пространства, всех органов чувств – не осталось ничего, кроме всепоглощающего наслаждения.
С губ сорвался полустон-полувскрик, и Мюрель обмякла в руках Гая, трясясь мелкой дрожью и не в силах прийти в себя.

...Все еще дрожа и судорожно глотая воздух, она опустилась на ноги, как только он вышел из нее – колени предательски подкашивались и было чертовски трудно удерживать себя в вертикальном положении. Она прислонилась спиной к стене, мутный взгляд из-под ресниц сыто скользил по Гаю, чтобы запомнить его… именно таким. Чтобы долго-долго видеть сны о нем, думать о нем, мечтать о нем… Каждый день засыпая с Дримом. Черт.
Эта мысль будто отрезвило ее, возвращая в действительность. Пора было возвращаться.
Сборы прошли как у тумане – она натянула трусики, не без помощи Гая – платье… Помогла ему застегнуть рубашку, молча, ни говоря ни слова. Будто бы они нужны были, эти слова.. Они итак сказали друг другу все, без помощи слов… и сейчас они бы все испортили.
Мюрель изящно поправила галстук своему любовнику и вдруг поцеловала его снова – нежно, но настойчиво, словно подводя итог их встречи. Сладкий…
Одно взгляда хватило, чтобы пообещать друг другу, что они встретятся снова. Оба превосходные актеры, они переиграют всех, чтобы сыграть вместе еще раз.
Гай вышел, а Мюрель занялась своим туалетом. Она осмотрела себя – платье благодаря дорогой и качественной ткани даже не помялось, к нему претензий нет. А вот лицо и волосы… У зеркала ей пришлось повозиться – слой пудры, чтобы скрыть румянец, подправить макияж, расчесать волосы… и вот, она готова. Словно и не было ничего. Выдавал лишь лихорадочный блеск в глазах, так и не прошедший после пылавшей только что страсти. А может, он разгорелся только сейчас, когда ее голову посетили образы… Какие? Рано говорить, они еще не сформировались в окончательные желания, но ей предстоит много обдумывать их.
Последний штрих – она сняла с ножки одну туфельку на шпильке, взявшись за нее покрепче и отколов ею край раковины. Надела обратно и провела ладонью по острым краям – капли алой крови окропили  белизну керамики. Подставив руку под холодную воду, Мюрель подождала еще несколько минут и замотала ладонь носовым платком. Хорошая причина для задержки, не правда ли? Скажет Мэддоксу, что порезалась об отбитый край, заодно пожалуется на качество туалетов Оперы… Это его точно отвлечет.
Напоследок она взглянула на свое отражение в зеркале. В голове раздался жаркий голос Гая…
Сучка.. Сумасшедшая сучка…
Она усмехнулась.
Идеальная.
Мюрель вышла из уборной, возвращаясь в зал.
Все только начинается.