Взгляд у собеседницы, когда Матвей делал заказ, был очень говорящий.
"Хеех, набось, считает меня сумасшедшим. Мне целый день на работе иголками и электродами в людей тыкать, это же так энергозатратно! Завтрак должен быть полноценной едой, а не омлетиком... женщины!"
Реакцию Анны на сообщение своей профессии Матвей расшифровать не смог, но она явно его чем-то напрягла.
"Вот где пожалеешь, что ты не телепааат... Прочитал мысли - и знаешь, как человек к тебе относится, и как относиться к нему..."
Впрочем, Степанов не исключал, что любая ненормальная реакция ему померещилась. С политикой безопасности в Дриме было сурово - чистильщиков учили видеть нетронутого в любом подозрительном идиоте, а Степанов как глава отдела побочных эффектов у любого собеседника искал симптомы. Впрочем, общение с Мэлом доказывало, что их наличие - не показатель. Человек может не принимать дрим, и ты не узнаешь об этом, пока не припрешь его к стенке о шприцом.
Вернувшись из размышлений, русский продолжил слушать Анну.
"Как-то странно она про мужа... Так говорят об умерших. Но время настоящее. Может, в коме? А чёрт его знает... И зачем я лезу?"
- Зато наемся...- шутливо проворчал Матвей.- У меня работа нервная, я должен быть сытым, чтоб не орать на подчиненных. А то они суетятся, Мэттью то, Мэттью сё...
В подтверждение этих слов занудно затрындел мобильный, Степанов горестно вздохнул, пожал плечами и взял трубку. На том конце истерично орал ассистент.
- Ну опоздаю, что такого... Ай, ну потише. И что? Ну а я там зачем? Нет, я кушаю. Нет, не скоро.
Скуксившись, Степанов убрал мобильный обратно:
- Вот видите, ищут. Ну и пусть ищут. Хоть ценить начнут.